Варлам Шаламов.Колыма

[Рона]

Жизнь Георгия Степановича круто перевернулась.

В ночь с 4 на 5 июля 1938 года по абсурдному обвинению в шпионаже он был арестован органами НКВД СССР. Шантажом и угрозами от него добились признания вины. Заочным постановлением ОСО НКВД СССР он был приговорен к 5 годам заключения. Еще в 1939 году в пересыльном лагере во Владивостоке, где формировались этапы на Колыму, говорили, что в Магадане есть театр, в котором вместе с вольнонаемными артистами работают заключенные. С самого начала пребывания на Колыме Г.С.Жженов неоднократно обращался с просьбами о направлении его работать по специальности, но все его просьбы ответа не имели. В этот театр осужденных по 58-й статье не брали.

Так до 1943 года он проработал на золотых приисках Дальстроя. Работал единственным диспетчером в гараже районной экскаваторной станции, но приходилось и самому садиться за баранку. После этого последовали еще 21 месяц лагерей. В это время судьба свела Георгия Степановича с Константином Александровичем Никаноровым — артистом, режиссером, хорошим человеком. Дружба с ним продолжалась вплоть до его смерти в 50-х гг. 26 марта 1945 года за хорошее поведение и добросовестную работу был досрочно освобожден из лагеря. До декабря 1946 года работал в Магаданском заполярном драматическом театре.

http://www.belousenko.com/wr_Zhzhenov.htm

Эхо войны

http://www.belousenko.com/art_wwii.htm

[alex]

В этом фильме -- огромное количество очень интересного архивного материала, в том числе, в части первой, фрагмент пропагандистcкого антисоветского фильма американского "Комитета по существующей опасности" 1978 года "Цена мира и свободы". На 34 минуте (фильма "Власть кошмаров") на американскую сцену выходит Иудушка Солженицын и, обращаясь к американским властям, взывает к немедленной борьбе против своей ненавидимой им Родины:

... мировое зло, ненавистное к человечеству, и оно полно решимости уничтожить ваш строй. Надо ли ждать, что американская молодежь должна будет гибнуть, защищая границы вашего континента?!

Вопрос, разумеется, риторический -- ждать, по Солженицыну, не надо. Надо шарахнуть по СССР ядерным оружием.

К счастью для нас, американцы не послушались кровожадного упыря, и через семь лет СССР заболел смертельной болезнью, а еще через шесть лет тихо испустил дух.

Как бы то ни было, очень рекомендую этот фильм, который можно посмотреть целиком по ссылке вверху. Текст его можно найти здесь -- см. ссылки на разные части. Сделать DVD можно, используя ISO image.

Главная идея фильма -- сходство происхождения и ментальности американских неоконсерваторов и исламистских фундаменталистов. И те, и другие ответственны за формирование современного мира, держащего человечество в страхе перед призрачным Террором..."

http://www.moviesfoundonline.com/power_of_nightmares.php

http://www.kpe.ru/rating/analytics/history/643/

http://www.xpomo.com/ruskolan/liter/soljenic.htm

http://www.compromat.ru/main/kulturka/solzhenitsyn.htm

[Рона]

держащего человечество в страхе перед призрачным Террором..."

http://www.moviesfoundonline.com/power_of_nightmares.php

Призрачным???Дай Бог.Когда твой сын стоит на остановке автобуса и проверяет сумки,если находится в сумке бомба,то они взрываются вместе.Ребята простились со всеми,кто дежурил в воскресенье,ждали взрыва.Вот такая"веселая"служба в армии была.Мне как-то не кажется террор призначным,он рядом.10 дней ребята дежурили в Иерусалиме,а что было со мной,рассказа не требует.

[Рона]

http://www.tvspas.ru/video/detail.php?ID=5375

Отечество и судьбы. Шаламовы

[Рона]

Что я видел и понял в лагере

Чрезвычайную хрупкость человеческой культуры, цивилизации. Человек становился зверем через три недели — при тяжелой работе, холоде, голоде и побоях.

Главное средство растления души — холод, в среднеазиатских лагерях, наверное, люди держались дольше — там было теплее.

Понял, что дружба, товарищество никогда не зарождается в трудных, по-настоящему трудных — со ставкой жизни — условиях. Дружба зарождается в условиях трудных, но возможных (в больнице, а не в забое).

http://www.shalamov.ru/library/29/

[Странник]

Нет никакой связи между исламским фундаментализмом, американским неоконсерватизмом и сталинскими репрессиями. Цели разные. Первые два понятия - это борьба против ВРАГОВ своего народа, но второе - борьба против СВОЕГО народа.

Спасибо за ссылку о Шаламове.

[Рона]

Нет никакой связи между исламским фундаментализмом, американским неоконсерватизмом и сталинскими репрессиями. Цели разные. Первые два понятия - это борьба против ВРАГОВ своего народа, но второе - борьба против СВОЕГО народа.

Спасибо за ссылку о Шаламове.

Теперь благополучные Англия и Франция убедились, терроризм совсем не призрачный,чем Мир быстрее это поймет,тем лучше будет.Поговорка"моя хата с краю"устарела,я так думаю.

Андрей,спасибо,без тебя я бы не открыла такую тему,многое узнала,многое вспомнила.Спасибо.

[alex]

>но второе - борьба против СВОЕГО народа

И какова цель борьбы?

>Жизнь Георгия Степановича круто перевернулась

Вот за что люблю я творческую интеллигенцию,легкость в мыслях необыкновенная.Если обвинение -то абсурдное ,что явилось причиной непонятно.Работал на приисках диспетчером в гараже(как солженицын библиотекарем),а в это время люди на фронте жизни свои клали.А потом служил в театре.

[Странник]

Алекс, мы вообще-то о Шаламове, и о Колыме. Солженицын на Колыме не был. Но ты так судишь лихо, а сам бы что выбрал? Погибнуть на фронте или сдохнуть в золотом забое на Колыме, на баланде и при -50 мороза? Ты хочешь высказать мысль что на Колыме от фронта прятались? Клево так рассуждать сидя сытым, в тепле, перед экраном монитора... Вот только гнусно вести такие рассуждения и тем более делать такие выводы..

[Ирэна]

Вот за что люблю я творческую интеллигенцию,легкость в мыслях необыкновенная.Работал на приисках диспетчером в гараже(как солженицын библиотекарем),а в это время люди на фронте жизни свои клали.А потом служил в театре.

Похоже, у нас тут появился ненавистник интеллигенции... А также тех, кто в очках, в шляпах и т.д. Что-то мне все это напоминает... Кстати, а есть такие люди (лично с ними сталкивалась), которые считают, что ВСЕГО ЭТОГО НИКОГДА НЕ БЫЛО. Не было ГУЛАГов, приисков, рудников, не было освенцимов по-советски... И они, эти люди, с пеной у рта готовы это доказывать... Противно до тошноты.

А тема очень хорошая. Спасибо, ребята!

[alex]

Не менее гнусно сочинять пасквили на собственную страну.

[Рона]

Алекс, мы вообще-то о Шаламове, и о Колыме. Солженицын на Колыме не был. Но ты так судишь лихо, а сам бы что выбрал? Погибнуть на фронте или сдохнуть в золотом забое на Колыме, на баланде и при -50 мороза? Ты хочешь высказать мысль что на Колыме от фронта прятались? Клево так рассуждать сидя сытым, в тепле, перед экраном монитора... Вот только гнусно вести такие рассуждения и тем более делать такие выводы..

Кто имеет право говорить так?На фронте хоть понятно было:тут мы,там враги.Колыма-страшно, могу поклониться до земли.

Похоже, у нас тут появился ненавистник интеллигенции... А также тех, кто в очках, в шляпах и т.д. Что-то мне все это напоминает... Кстати, а есть такие люди (лично с ними сталкивалась), которые считают, что ВСЕГО ЭТОГО НИКОГДА НЕ БЫЛО. Не было ГУЛАГов, приисков, рудников, не было освенцимов по-советски... И они, эти люди, с пеной у рта готовы это доказывать... Противно до тошноты.

А тема очень хорошая. Спасибо, ребята!

Это было,а такие люди противны.Колыму, Гулаг мужество и стойкость надо помнить ВСЕГДА.

[Рона]

>но второе - борьба против СВОЕГО народа

И какова цель борьбы?

>Жизнь Георгия Степановича круто перевернулась

Вот за что люблю я творческую интеллигенцию,легкость в мыслях необыкновенная.Если обвинение -то абсурдное ,что явилось причиной непонятно.Работал на приисках диспетчером в гараже(как солженицын библиотекарем),а в это время люди на фронте жизни свои клали.А потом служил в театре.

Поваром,диспечером,кем угодно,мы говорит не о Москве и Париже,а о КОЛЫМЕ,там люди боролись,там было страшно и гадко,многие мечтали о смерти.Моя мама в 1961 году была в Польше и Германии,в концлагерях,мужики в обморок падали,кто может говорить типа,ерунда,он на Колыме был повором.Ты меня извини,но ты не можешь и не должен такое говорить

[Рона]

http://rutube.ru/tracks/962755.html?v=6678...a8dae58419a209a

[Рона]

1 УРОК 1 сентября Урок Мира.Я рассказывала о концлагере,тишина была такая,когда я окончила урок ребята не убежали, а встали,была минута молчания.Я не сказала ничего,они сами встали все как один.Вот так,а ты о том что библиотекарем в Гулаге это...не хочу повторять.

[Ирэна]

Она тоже была представительницей интеллигенции и тоже прошла все ужасы ГУЛАГа

Как рассказать о Евфросинии Керсновской, избегая патетики, пафоса или сухого перечисления фактов биографии? Ее жизнеописание (так и хочется сказать «житие») уместилось в 12 тетрадках в клеточку. Полторы тысячи рукописных листов и 685 рисунков – энциклопедия не только гулаговской жизни и быта, но и советской эпохи, насыщенной трагедийными событиями и испытаниями. «Цепь безобразных и нелепых ситуаций» – как определила сама Евфросиния Керсновская свою жизнь в то время.

Евфросиния Антоновна родилась в 1907 году в Одессе в обедневшей дворянской семье. Ее отец – известный юрист – Антон Антонович Керсновский, в 1919 был арестован ЧК. Чудом, избежав расстрела, он вместе с семьей переезжает в Бессарабию в свое родовое имение в селе Цепилово. В 1939 году, когда умер ее отец, Евфросинии пришлось управлять имением самостоятельно. Отказавшись от предложения отца продолжить образование в Париже, где уже учился ее брат Антон, будущий выдающийся историк Русской армии, она решает посвятить себя семье, оканчивает ветеринарное училище и создает процветающее фермерское хозяйство. В 1940 году, когда Бессарабия была аннексирована Советским Союзом, Евфросинию и ее мать выгнали из дома, лишили всего имущества, заработанного трудом. Отправив мать в Румынию, она решила остаться в СССР, т.к. наивно считала, что тот, кто честно трудится, может быть полезен своей родине. В 1941 году ее и многих бессарабцев сослали в Сибирь, в Нарым Томской области. Так начинается почти 20-летний путь по кругам гулаговского ада. Совершив зимой побег из ссылки и почти полгода «путешествуя» по Сибири без компаса, без карты, пройдя полторы тысячи километров, она была обвинена в «шпионаже», затем осуждена за «антисоветскую агитацию», а, по сути, за то, что всегда бесстрашно говорила правду, и приговорена к высшей мере. Окончательный приговор был десять лет лагерей. Снова этап, лагерь, донос и новое следствие в 1944 году и 10-летний срок в норильских лагерях. Работала в лагерной больнице, морге, на шахте. Когда ее срок закончился, она осталась работать на шахте. В 1957 году, узнав, что мать жива, она решает забрать ее из Румынии и поселиться с ней вместе на Кавказе в Ессентуках. Бывшим заключенным не разрешалось проживать в столице и крупных городах. В 1964 году мама умерла, так и не узнав, какие испытания пришлось вынести ее дочери. «Ты меня просила записать, хотя бы в общих чертах, историю тех лет – ужасных, грустных лет моих "университетов"… Твоя воля для меня свята». Так появились тетради – как длинное письмо, обращенное к недавно умершей маме, способ пережить утрату самого близкого ей человека. Текст, написанный каллиграфическим почерком шариковой ручкой, сопровождается рисунками цветными карандашами. Было сделано два экземпляра. Хранились они у знакомых. Она не надеялась, что когда-то это будет опубликовано. Назвать эти тетради уникальными – почти что ничего не сказать. Определить этот жанр как воспоминания, мемуары - тоже не совсем правильно. Ее рисунки сравнивают с «Каприччо» Гойи, с лубочными картинками, но неправильно было бы оценивать их только с художественной точки зрения. Рисунки неотделимы от текста. Все зафиксировано и описано подробно без художественного вымысла, здесь нет теоретических рассуждений о морали, добре и зле. Она запечатлела то, что не могли бы сделать кино-и фотодокументалисты: тюремные одиночки, карцер, ужас пересылок, этапов, лагерную любовь, лагерные типы: урок, бригадиров, доходяг, наседок, «жучек», малолеток и т. д. Казалось бы, что после того, что было опубликовано о репрессиях, нельзя уже совершить переворот в нашем сознании. Это удивительные свидетельства не только об ужасах ГУЛАГа, но и о стойкости человеческого духа. Но у Евфросинии Керсновской особый взгляд на эту систему, ее опыт сильно отличатся от опыта других. Все, что выпало страшного и трагического на ХХ век, Е. Керсновской пришлось испытать. Но ее отношение к выпавшим ей испытаниям и оценка пережитого – особые. Она не была «советским человеком». До 33 лет она жила в другой стране. К этому времени у нее сформировалась своя система ценностей свободного человека. И в неволе она оставалась свободной. Это помогало ей выстоять, сохранить в себе человека. И еще вера в Бога, которую она не декларировала, а просто поступала по совести, вернее не нарушая заповедей. Поэтому при чтении, вернее «погружении», в ее воспоминания, кроме сопереживания, есть ощущение надежды на преодоление, всего страшного.

Путь она выбрала сама. Изнурительный труд был для нее радостью и защитой, а не наказанием. Ее ценности находились не в материальном мире: помощь слабым, честность, любовь к ближним. Все просто, но как в реальности сложно этому следовать!

Многие ее поступки с точки зрения логики, разумности были парадоксальными. Перед тем как быть высланной, она не пряталась от ЧК, т. к. считала, что не виновата. Когда сдавала кровь в лагере, отказывалась от дополнительного пайка, т.к. считала, что нельзя брать плату за то, что даровано свыше. Приговоренная к расстрелу, она отказалось писать прошение о помиловании. В лагере выбирала самую тяжелую работу, т.к. считала, что в ней – её спасение. При освобождении она отказалась подписать формальное обязательство о неразглашении всего того, что было в лагере. «Подпись – это слово, данное человеком, а человек стоит столько, сколько стоит его слово» – для нее это были не просто красивые слова. Только абсолютно свободный человек мог так поступать.

Когда её альбом рисунков впервые был опубликован во Франции, пресса признала, что это больше чем литература. Рисунки из тетрадей Керсновской известны во всем мире, в Молдавии ее считают национальной героиней, в Польше она входит в список ста знаменитых поляков, а в России до сих пор полностью, со всеми рисунками, не опубликовано ее произведение. Ее наследие не только гулаговские тетради. Несмотря на то, что жизнь так с ней обошлась, она сохранила чистое искреннее восприятие мира, которое отражено в зарисовках Кавказа, прекрасных открытках, детских рисованных рукописных книжках, сделанных для знакомых.

Евфросиния Керсновская. Сколько стоит человек.

[Рона]

Ирэна,спасибо,я не знала ничего о Е.А.Керсновской,потрясающая жизнь". До 33 лет она жила в другой стране. К этому времени у нее сформировалась своя система ценностей свободного человека. И в неволе она оставалась свободной. Это помогало ей выстоять, сохранить в себе человека. "

[Вика]

Спасибо,Ирэна, не знала этого имени.

Теперь буду знать.

Не пропустите "ссылку в ссылке" на статью И.М.Чапковского - там можно посмотреть ее рисунки.

"Постоянно спрашивают, в чем отличие Керсновской от Шаламова и Солженицына? У нее явственно звучит нота победы над ужасающими и уничтожающими человеческое достоинство условиями. Один эстонский журналист это выразил так: «Чем больше ее читаешь, тем больше хочется жить».

[Ирэна]

Девочки (и мальчики), обратите внимание на ссылку в конце моего сообщения о Керсновской - это сайт, ей посвященный, на котором собраны все 12 ее тетрадей.

Я узнала об это замечательной женщине достаточно давно, когда часть ее рисунков была опубликована в журнале "Огонек". У моей мамы до сих пор сохранились эти вырезки... Удивительная женщина, не утратившая человечности и силы духа в том аду, через который ей пришлось пройти...

На всякий случай приведу эту ссылку еще раз: Евфросиния Керсновская. Сколько стоит человек.

[Странник]

Ой, а сколько "власовцев" и прочих коллаборционистов отправили на Колыму в 37-38гг. - просто ужас! Так, заранее отправили.

В 1937 году было приговорено к расстрелу (не все приговоренные расстреливались[51]) 353074 человек. В 1938 году 328618. В 1939—2601. [52] По версии Ричарда Пайпса в 1937—1938 годах НКВД арестовал около 1,5 млн человек, из которых около 700 тыс. было расстреляно, то есть, в среднем, по 1,000 расстрелов в день.[53]

Историк В. Н. Земсков называет количество расстрелянных — 642.980 человек (и ещё не меньше 500.000 умерших в лагерях в основном во время «военного голода»)за весь период с 1921 по 1954 годы. Следует отметить, что Земсков лично участвовал в работе комиссии, работавшей в 1990—1993 гг. и рассматривавшей вопрос о репрессиях.[27].

В результате коллективизации, голода и чисток между 1926 и 1939 гг. страна потеряла по различным оценкам от 7 до 13 млн.[54][55] и даже до 20 млн человек[56].

[Странник]

"Каждый мой рассказ - это абсолютная достоверность. Это достоверность документа..."

Варлам Шаламов Колымские рассказы

ЗЫ. Шаламов в своих рассказах, в отличие от Солженицына, абсолютно аполитизирован.. Шаламов не рассуждает о советском строе, он просто рассказывает о жизни зеков на Колыме.

[Странник]

С сайта http://film.arjlover.net качаю трилогию "Колыма". Рона, спасибо за подсказку о существовании этого документального фильма в трех частях.

[Рона]

Поэзия узников ГУЛАГа

Перед читателем антология, составленная из стихов жертв советского режима, сочиненных в тюрьмах, лагерях, ссылке или спустя годы, а то и десятилетия после освобождения и реабилитации. В ней также стихи расстрелянных поэтов, написанные до ареста. Среди ее авторов, наряду с профессиональными литераторами, люди всех социальных групп и самых разных профессий.

Эти стихи — неисчерпаемый источник знаний о советском периоде российской истории. Иной формы самовыражения для заключенных и ссыльных просто не существовало. Говорить правду в подцензурных письмах и высказывать свое отношение к происходящему было равносильно самоубийству. Поэтому письма подневольных людей, за редким исключением, не столько говорят, сколько умалчивают о реальных обстоятельствах. То же можно сказать и о миллионах хранящихся в архивах следственных дел, абсолютное большинство которых — измышления самих следователей, подписанные жертвами режима под пытками и психологическим давлением.

ГУЛАГ был мобильной, постоянно обновлявшейся трудовой армией, где жизнь большинства заключенных заканчивалась в течение нескольких лет (а то и месяцев). Миллионы жертв, миллионы порушенных семей, искалеченных судеб!

Без потаенной поэзии узников ГУЛАГа история советского периода выхолащивается и в значительной мере лишается главного содержания — если главным в истории считать человека, его жизнь и судьбу.

Горный мастер, вольнонаемный Василий Соловьев, уезжая в 1953 году с Колымы в отпуск, вызвался разыскать в Москве Илью Эренбурга и передать мои стихи. Вскоре Илья Григорьевич написал отцу, что будет просить о пересмотре моего дела: «О стихах, — добавил он, — поговорим потом. Место, где находится Ваш сын, — не литературная школа».

В этом он ошибался. В то время лагерь был лучшей литературной школой. Ни конъюнктуры, ни самоцензуры... Никто из тех, кому ты доверяешь, не стал бы заучивать твои стихи, почувствуй он хоть одну неверную ноту. А знатоков и ценителей стихов в Особлаге немало. И стихов ждут: «Значит, время стихам — и ныне и присно вовек, /И в тюрьме, и на нарах, и в бормоте смертной минуты, — / Ведь пока есть стихи, человек до конца человек, / Для себя разорвавший наручные путы» (Александр Гладков).

И еще одно его стихотворение, сочиненное в 1952 году.

ЧИТАЯ ЖУРНАЛЫ

Стихи ослепительно гладки,

Обкатанные кругом,

Ни шва и ни лишней складки,

Как будто прошлись утюгом.

Они не топорщатся дерзко.

Все линии наведены.

До сального, мутного блеска

Наглажены крепко они.

О родине, о присяге,

О Сталине, о мечтах...

Не то что стихи-работяги,

В бушлатах и ватных штанах.

Стихи, что живут вне закона:

В прописке отказано им

За то, что беду миллионов

Распевом сказали своим.

Ну что ж, проживем без прописок.

Дышу и пишу, как могу,

И мятый, убористый список

Под стелькой сапог берегу.

Замечу кстати, что в «мятом убористом списке» — наверняка не стихи, а их первые строки, что было главным для сохранения в памяти текстов. Эти первые строчки надо было повторять про себя чуть не каждый день. Или, если позволяли обстоятельства, хранить в записи на бумаге, носовом платке, внутри наволочки, набитой соломой. Тогда, в 1952 году, Гладков работал в театре Управления лагерей и потому имел возможность читать журналы. Обычно же в лагере получить журнал было невозможно, если раздобывали старую газету, то ее тут же рвали на полоски для самокруток, в которые заворачивалась махорка.

Стихи бесправных жертв, понуждаемых обстоятельствами к звериной борьбе за существование, противостояли гулаговскому расчеловечиванию, в них была любовь к людям. Донести правду о пережитом, высветить словом гибельный для страны путь, оберечь ее, пусть даже ценой своей жизни.

...Театр абсурда, в котором нет зрителей. Все задействованы. Профессор, катящий тачку с мерзлым грунтом. Мнимые «враги народа», осужденные за мнимые преступления... Слова, лишенные смысла.

http://www.agitclub.ru/museum/memorial/poe...predislovie.htm

[Рона]

Но вслушайтесь в реплики подневольных актеров: «Чужих людей прикосновенья / Скучны, досадны, ненужны. /И в серой жизни нет мгновенья / Без ощущения вины. / И слов невысказанных тяжесть — / Быть может, худшая вина, / И никогда того не скажешь, / Чем вся навеки сожжена» (Анна Баркова).

Примирившиеся со своим рабством люди не смогли бы создать поэзию, которой, в совершенных своих образцах, суждено стать частью русской и мировой литературы.

Хоть в метелях душа разметалась,

Все отпето в мертвом снегу,

Хоть и мало святынь осталось, —

Я последнюю берегу.

Пусть под бременем неудачи

И свалюсь я под чей-то смех,

Русский ветер меня оплачет,

Как оплакивает нас всех.

Может быть, через пять поколений,

Через грозный разлив времен

Мир отметит эпоху смятений

И моим средь других имен.

Анна Баркова

В лагере сочиняли стихи и на других языках, но общими для всех был русский и русская поэзия. И первым поэтом был Пушкин. «Есть упоение в бою, / И бездны мрачной на краю». Именно он дарил узникам так недостающую им гармонию. Чаще всего вспоминали стихотворение «Не дай мне, Бог, сойти с ума». Оно воспринималось, как свое, написанное лагерником. В нем — реалии XX века, вся гамма чувств в неволе.

Когда вспоминаются стихи, услышанные в лагере, в памяти всплывают имена: Полонский, Тютчев, Некрасов, Блок, Есенин, Гумилев, Пастернак... Их поэзия, наряду с лагерной, питала духовную жизнь. Это запечатлено в целом ряде стихов — и, как благодарение, в шаламовском «Поэте», посвященном Борису Пастернаку.

...Я мял в ладонях, полных страха,

Седые потные виски,

Моя соленая рубаха

Легко ломалась на куски.

Я ел, как зверь, рыча над пищей.

Казался чудом из чудес

Листок простой бумаги писчей,

С небес слетевший в темный лес.

Я пил, как зверь, лакая воду,

Мочил отросшие усы.

Я жил не месяцем, не годом,

Я жить решался на часы.

И каждый вечер, в удивленье,

Что до сих пор еще живой,

Я повторял стихотворенья

И снова слышал голос твой.

И я шептал их как молитвы,

Их почитал живой водой,

И образком, хранящим в битве,

И путеводною звездой.

Они единственною связью

С иною жизнью были там,

Где мир душил житейской грязью

И смерть ходила по пятам.

В карцерах, одиночках человек страдает не только от холода и голода, но и от незаполненности времени. В замкнутом пространстве, в условиях враждебных, губительных инстинкт самосохранения побуждает его отвлечься от окружающего. Но как это сделать? Есть только слова и память. И они приходят на выручку, дарят ему гармонию, ритм. И свершается чудо: человек обретает внутреннюю свободу, не зависящую от внешних обстоятельств.

[Рона]

http://ruslit.ioso.ru/barkova.htm

За короткой «дворцовой» эпопеей последовала полубездомная, полуголодная жизнь. Анна Баркова работала судебных хроникером в газете «Правда» (1924-1929), печаталась в журналах «Красная новь», «Новый мир», «Красная нива».

В 1934 г. после убийства С.М.Кирова А.Баркову арестовали по политическим мотивам – «товарищи» донесли. Анна Баркова отбыла три срока в лагерях и тюрьмах (1934-1939; 1947-1956; 1957-1965), а в перерывах - ссылки, война, фашистская оккупация, инвалидный дом.