0de08721e1329f66ecb0e636d2598441 Перейти к контенту

Поиск в системе

Результаты поиска по тегам 'О несмешном.'.

  • Поиск по тегам

    Введите теги через запятую.
  • Поиск по автору

Тип контента


Форумы

  • ПИТРС (Препараты Изменяющие Течение Рассеянного Склероза)
    • Абаджио
    • Авонекс
    • Аксоглатиран
    • Алемтузумаб
    • Бетаферон
    • Генфаксон
    • Гилениа
    • Глатират
    • Инфибета
    • Копаксон
    • Несклер
    • Митоксантрон
    • Окревус
    • Плегриди
    • Ребиф
    • Ронбетал
    • СинноВекс
    • Тебериф
    • Тимексон
    • Текфидера
    • Тизабри
    • Экставиа
    • Кайендра
    • ПИТРС за пределами РФ
    • Общая информация
  • РАССЕЯННЫЙ СКЛЕРОЗ
    • Рассеянный склероз
    • Симптоматическое лечение рассеянного склероза (не ПИТРС)
    • Прием витаминов
    • Иммуноглобулины
    • Бабушкины советы
    • Тема РС на страницах Интернет
    • Обмен опытом
    • Вебинары
    • Юрист
    • Тема РС и актуальные вопросы жизни инвалидов на ВИДЕО и АУДИО
    • Правовая страница
  • НЕМНОЖКО ПОИГРАЕМ?
    • Наш Вариант "ЧТО? ГДЕ? КОГДА?"
    • Наша Игра
  • РАЗГОВОРЫ ОБО ВСЕМ
    • Обмен мнениями, светские беседы
    • Домовой
    • О любви
    • Бесконечная история
    • Такой реальный виртуал
    • Ждем гостей
    • Записная книжка
    • ЛФК. Тренажеры
    • Мифы и реальность ИНТЕРНЕТ
  • ДЛЯ ДУШИ
    • Бог один - религий много!
    • Лечение Словом Божьим
    • Душевный разговор
    • Красивой быть просто
    • Юмор
    • Они цветут и кусаются
    • Праздники
  • ОБЩЕСТВЕННАЯ ЖИЗНЬ
    • ОООИБРС информация к сведению
    • ОООИБРС дайджест сайта
    • По страницам ФармВестника
  • КУЛЬТУРНАЯ ЖИЗНЬ
    • О Спорт, ты - жизнь!
    • ЖЗЛ
    • Искусство
    • Русское искусство
    • Поэзия
    • Проза
    • Фильмы
    • Книги
    • Музыка
    • Наука и образование
  • НАШИ УВЛЕЧЕНИЯ
    • Политика
    • Рисуем сами
    • Экономика и жизнь
    • Ювелирное дело
    • Без чего не живем, не бываем
    • Вышивальный клуб "Крестовый поДход"
    • Роскошь общения. Вокруг света.
    • Вязание
    • Взаимная помощь инвалидов
    • Светя другим, сгораю сам
    • Царство женщины
    • История России
    • Интеллектуальные штучки
  • ТЕХНИЧЕСКАЯ ПОДДЕРЖКА
    • Помощь
    • Техподдержка форума
    • Компьютеры: железо, софт и игры
  • ЭКОНОМИЧЕСКИЕ НОВОСТИ
    • Экономические новости
    • Новости законодательства

Блоги

  • Тестовый блог
  • mironovm's блог
  • Красноярск
  • Как вернуть молодость
  • стажировка во Франции
  • Великие произведения
  • Блог Иволги
  • Semper Fi
  • Vera
  • пролонгатор
  • ВМИГ
  • Установление причинно-следственной связи
  • Кто новенький ?
  • Курите или нет ?
  • комплексный подход маленьких шагов, чтобы взять под контроль свой диагноз

Категории

Результатов для отображения не найдено.

Результатов для отображения не найдено.


Искать результаты в...

Искать результаты, которые...


Дата создания

  • Начать

    Конец


Последнее обновление

  • Начать

    Конец


Фильтр по количеству...

Зарегистрирован

  • Начать

    Конец


Группа


Заголовок


MSN


Сайт


ICQ


Yahoo


Jabber


Skype


Город


Интересы


О себе

Найдено 1 результат

  1. moroshka

    Рассказы.

    Вызыватель дождя. Когда невозможно повлиять на ситуацию, надо измениться самому, и тогда обстоятельства подстроятся сами. — Значит, так, — мальчик поерзал в кресле, усаживаясь поудобнее. — У моего отца есть другая семья. Там моя сестренка, ей года четыре, как я понимаю. Мама делает вид, что об этом как бы не знает. Но та женщина все ждет, что отец уйдет к ней, потому что он, по всей видимости, обещал. И иногда ставит вопрос ребром. Тогда он срывается из дома и едет ее уговаривать. Иногда даже ночью. У нас в семье это называется «ЧП на объекте». Но вообще-то он не уйдет, я так думаю, просто будет ей и дальше голову морочить. У моего младшего брата ДЦП, они как-то с мамой к вам приходили, но вы, наверное, не помните. С головой у брата все в порядке, он во втором классе учится и в компьютерах уже здорово шарит. А вот с ногами-руками — не очень. А мама все думает, что где-то есть такое лекарство или еще что, чтобы его совсем вылечить. Она его на лошадях возит, потому что это среди дэцэпэшников считается самый писк, и копит деньги, чтобы поехать в Крым к дельфинам. А Ленька лошадей боится и падает с них. А про дельфинов он мне сразу сказал: вот там мне и конец придет — сразу утону. И еще они к колдунье ездили в Псковскую область, она с Леньки порчу снимала. А у бабушки рак, и она все время от него лечится — иногда в больнице, а иногда народными средствами… — А ты? — спросила я. — А я чешусь все время, и в школе двойки, — с готовностью сообщил мальчишка. (Нейродермит между пальцами и на шее я разглядела еще прежде). — Что вы мне посоветуете? Как мне все исправить? И вообще, это возможно? — Не знаю, — честно призналась я. — Наверное, нельзя. Как нельзя до конца вылечить ДЦП у твоего брата. — И чего, я тогда пошел? — он привстал в кресле. — Ага, только я тебе сначала расскажу историю про вызывателя дождя. — Хорошо. Я люблю истории, — он поскреб шею ногтями и приготовился слушать. — Случилась она давно, еще когда был СССР. Один мой знакомый китаист был с коллегами в Китае в командировке; изучали местные обычаи. И вот однажды им звонит китайский коллега: «В одной провинции уже четыре месяца не было дождя. Гибнет урожай, людям грозит голод. Три деревни собрали последние деньги и решили привезти из другой провинции вызывателя дождя. Вам, наверное, будет интересно посмотреть на него. Только учтите: я вам ничего не говорил, потому что коммунистическая партия Китая колдовство решительно не одобряет». Ученые, конечно, воодушевились, срочно придумали какой-то этнографический повод и отправились по указанному адресу. Приехали в деревню, и в тот же день туда привезли вызывателя дождя — маленького сухонького старичка-китайца. Он запросил себе хижину на отшибе деревни и чашку риса в день. А с нашими учеными разговаривать наотрез отказался. Старшина деревни сказал: сейчас заклинателю нужно сосредоточиться, подождите, пока он выполнит свою работу. Можете пока пожить у меня дома. На третий день пошел дождь. Старичок взял свои (огромные по местным меркам) деньги и засобирался в обратный (весьма неблизкий) путь. Старшина опять передал ему просьбу ученых. На этот раз заклинатель согласился уделить им немного времени. — Расскажите, как вы вызвали дождь, — сразу, чтобы не терять времени даром, спросил старичка мой знакомый. — Наверное, существует какой-то специальный обряд? Он передается по наследству? — Вы с ума сошли?! — изумился старичок. — Я вызвал дождь? Я что, маг? Неужели вы могли подумать, что я, в своем ничтожестве, могу управлять могучими стихиями?! — Но что же тогда вы сделали? — обескуражено спросили китаисты. — Ведь дождь-то идет… — Никто не может изменить никого, — назидательно подняв палец, сказал старичок. — Но каждый может управлять собой. Я, скажу без ложной скромности, достиг некоторых вершин в этом искусстве. И вот я приехал сюда, в правильном, гармоничном состоянии, и увидел, что здесь все неправильно. Нарушен порядок вещей, гибнет урожай, люди в отчаянии. Я не могу этого изменить. Единственное, что я могу, — это изменить себя, то есть стать неправильным, присоединиться к тому, что здесь происходит. Именно это я и сделал. — Ну, а потом? Откуда дождь-то? — Потом я, естественно, работал с собой, возвращая себя обратно в правильное состояние. Но поскольку я был уже един со всем прочим здесь, то и оно вместе со мной, постепенно, с некоторой инерцией, но вернулось на правильный путь. А правильным для этой земли сейчас является ее орошение. Вот поэтому и пошел дождь. А вовсе не потому, что я его «вызвал»… — Но если все так просто, почему же вы взяли за это такие большие деньги? — спросил один из ученых. — Крестьянам пришлось буквально продать последнюю рубашку, чтобы заплатить вам… — Потому что я уже старый и немощный человек, а когда я присоединяюсь к дисгармонии, мне становится так же плохо, как и всему вокруг. Добровольно перейти из правильного состояния в неправильное — стоит очень дорого, — вызыватель дождя знаком показал, что аудиенция окончена. В тот же день он уехал обратно в свою деревню, а ученые отправились в Пекин. Мальчишка долго молчал. Потом спросил: — Но вы ведь не просто так мне это рассказали? Вы думаете, что я… — Именно. Причем тебе даже не надо, как старому китайцу, присоединяться и загонять себя в общую дисгармонию. Ты со своими двойками и почесушками уже там. При этом это все не твое лично, так как ты умен — так рассказать о семье в твоем возрасте может далеко не каждый — и, судя по медицинской карточке, которую ты мне принес, в общем совершенно здоров. — И как же мне самому вернуться в «правильное состояние»? — Упорно и даже фанатично делать все то, что ты сам внутри себя считаешь правильным, но до сих пор не делал. Мальчик подумал еще. — То есть учить до посинения уроки, — нерешительно начал он. — По утрам — гимнастику себе и Леньке, потом обливаться холодной водой и Леньку обливать, не есть чипсы, держать ту диету, которую дерматолог советовал, после школы с Ленькой в парке на велосипеде (он на велике ездит лучше, чем ходит), не считать всех в классе придурками и найти в них достоинства, как мама советует… И вы думаете, это поможет? — Есть такая простая вещь, как эксперимент, — пожала плечами я. — Попробуй на практике, и все станет ясно. Не догонишь, так согреешься… — А сколько надо пробовать? — Ну, если считать, что китаец тренировался лет 50-60, и у него ушло три дня, а ты только начинаешь… Думаю, для начала надо взять три месяца, а потом оценить промежуточные результаты и либо уже забить на все это, либо продолжить… Стало быть, получается, что ты придешь ко мне с отчетом сразу после лета, в начале сентября. Хорошо? — Ага, — сказал он и ушел. Я о нем помнила и искренне переживала за его успех. В таком возрасте что-то последовательно делать несколько месяцев подряд без всякого контроля со стороны очень трудно. Сможет ли он? Он записался на второе сентября. — Ленька! — сказал он мне с порога. — Мама думает, что это лошади помогли и лекарство из Германии. Но мы-то с ним знаем… Я ему про китайца рассказал. Он понял, он у нас умный. — Отлично! — воскликнула я, подумав, что закалка, тренировки на велосипеде и внимание старшего брата просто обязаны были заметно улучшить состояние маленького брата. — А еще? — А еще бабушка: врач сказал, что нее хорошая ремиссия, и он ее как минимум на год отпускает. — А ты? — Я год всего с двумя тройками закончил, а папа недавно сказал, что он и не заметил, как я вырос, и, может быть, ему есть чему у меня поучиться. Например, на диете сидеть (руки были чистыми, это я заметила прямо с порога, но летом ведь всегда улучшение)… Так что же, получается, эта китайская штука и вправду работает?! — Конечно, работает, — твердо сказала я. — Разве ты сам не доказал это? Катерина Мурашова Из раздела "Юмор" Свеча горела. Звонок раздался, когда Андрей Петрович потерял уже всякую надежду. - Здравствуйте, я по объявлению. Вы даёте уроки литературы? Андрей Петрович вгляделся в экран видеофона. Мужчина под тридцать. Строго одет — костюм, галстук. Улыбается, но глаза серьёзные. У Андрея Петровича ёкнуло под сердцем, объявление он вывешивал в сеть лишь по привычке. За десять лет было шесть звонков. Трое ошиблись номером, ещё двое оказались работающими по старинке страховыми агентами, а один попутал литературу с лигатурой. - Д-даю уроки, — запинаясь от волнения, сказал Андрей Петрович. — Н-на дому. Вас интересует литература? - Интересует, — кивнул собеседник. — Меня зовут Максим. Позвольте узнать, каковы условия. «Задаром!» — едва не вырвалось у Андрея Петровича. - Оплата почасовая, — заставил себя выговорить он. — По договорённости. Когда бы вы хотели начать? - Я, собственно… — собеседник замялся. - Первое занятие бесплатно, — поспешно добавил Андрей Петрович. — Если вам не понравится, то… - Давайте завтра, — решительно сказал Максим. — В десять утра вас устроит? К девяти я отвожу детей в школу, а потом свободен до двух. - Устроит, — обрадовался Андрей Петрович. — Записывайте адрес. - Говорите, я запомню. *** В эту ночь Андрей Петрович не спал, ходил по крошечной комнате, почти келье, не зная, куда девать трясущиеся от переживаний руки. Вот уже двенадцать лет он жил на нищенское пособие. С того самого дня, как его уволили. - Вы слишком узкий специалист, — сказал тогда, пряча глаза, директор лицея для детей с гуманитарными наклонностями. — Мы ценим вас как опытного преподавателя, но вот ваш предмет, увы. Скажите, вы не хотите переучиться? Стоимость обучения лицей мог бы частично оплатить. Виртуальная этика, основы виртуального права, история робототехники — вы вполне бы могли преподавать это. Даже кинематограф всё ещё достаточно популярен. Ему, конечно, недолго осталось, но на ваш век… Как вы полагаете? Андрей Петрович отказался, о чём немало потом сожалел. Новую работу найти не удалось, литература осталась в считанных учебных заведениях, последние библиотеки закрывались, филологи один за другим переквалифицировались кто во что горазд. Пару лет он обивал пороги гимназий, лицеев и спецшкол. Потом прекратил. Промаялся полгода на курсах переквалификации. Когда ушла жена, бросил и их. Сбережения быстро закончились, и Андрею Петровичу пришлось затянуть ремень. Потом продать аэромобиль, старый, но надёжный. Антикварный сервиз, оставшийся от мамы, за ним вещи. А затем… Андрея Петровича мутило каждый раз, когда он вспоминал об этом — затем настала очередь книг. Древних, толстых, бумажных, тоже от мамы. За раритеты коллекционеры давали хорошие деньги, так что граф Толстой кормил целый месяц. Достоевский — две недели. Бунин — полторы. В результате у Андрея Петровича осталось полсотни книг — самых любимых, перечитанных по десятку раз, тех, с которыми расстаться не мог. Ремарк, Хемингуэй, Маркес, Булгаков, Бродский, Пастернак… Книги стояли на этажерке, занимая четыре полки, Андрей Петрович ежедневно стирал с корешков пыль. «Если этот парень, Максим, — беспорядочно думал Андрей Петрович, нервно расхаживая от стены к стене, — если он… Тогда, возможно, удастся откупить назад Бальмонта. Или Мураками. Или Амаду». Пустяки, понял Андрей Петрович внезапно. Неважно, удастся ли откупить. Он может передать, вот оно, вот что единственно важное. Передать! Передать другим то, что знает, то, что у него есть. *** Максим позвонил в дверь ровно в десять, минута в минуту. - Проходите, — засуетился Андрей Петрович. — Присаживайтесь. Вот, собственно… С чего бы вы хотели начать? Максим помялся, осторожно уселся на край стула. - С чего вы посчитаете нужным. Понимаете, я профан. Полный. Меня ничему не учили. - Да-да, естественно, — закивал Андрей Петрович. — Как и всех прочих. В общеобразовательных школах литературу не преподают почти сотню лет. А сейчас уже не преподают и в специальных. - Нигде? — спросил Максим тихо. - Боюсь, что уже нигде. Понимаете, в конце двадцатого века начался кризис. Читать стало некогда. Сначала детям, затем дети повзрослели, и читать стало некогда их детям. Ещё более некогда, чем родителям. Появились другие удовольствия — в основном, виртуальные. Игры. Всякие тесты, квесты… — Андрей Петрович махнул рукой. — Ну, и конечно, техника. Технические дисциплины стали вытеснять гуманитарные. Кибернетика, квантовые механика и электродинамика, физика высоких энергий. А литература, история, география отошли на задний план. Особенно литература. Вы следите, Максим? - Да, продолжайте, пожалуйста. - В двадцать первом веке перестали печатать книги, бумагу сменила электроника. Но и в электронном варианте спрос на литературу падал — стремительно, в несколько раз в каждом новом поколении по сравнению с предыдущим. Как следствие, уменьшилось количество литераторов, потом их не стало совсем — люди перестали писать. Филологи продержались на сотню лет дольше — за счёт написанного за двадцать предыдущих веков. Андрей Петрович замолчал, утёр рукой вспотевший вдруг лоб. - Мне нелегко об этом говорить, — сказал он наконец. — Я осознаю, что процесс закономерный. Литература умерла потому, что не ужилась с прогрессом. Но вот дети, вы понимаете… Дети! Литература была тем, что формировало умы. Особенно поэзия. Тем, что определяло внутренний мир человека, его духовность. Дети растут бездуховными, вот что страшно, вот что ужасно, Максим! - Я сам пришёл к такому выводу, Андрей Петрович. И именно поэтому обратился к вам. - У вас есть дети? - Да, — Максим замялся. — Двое. Павлик и Анечка, погодки. Андрей Петрович, мне нужны лишь азы. Я найду литературу в сети, буду читать. Мне лишь надо знать что. И на что делать упор. Вы научите меня? - Да, — сказал Андрей Петрович твёрдо. — Научу. Он поднялся, скрестил на груди руки, сосредоточился. - Пастернак, — сказал он торжественно. — Мело, мело по всей земле, во все пределы. Свеча горела на столе, свеча горела… *** - Вы придёте завтра, Максим? — стараясь унять дрожь в голосе, спросил Андрей Петрович. - Непременно. Только вот… Знаете, я работаю управляющим у состоятельной семейной пары. Веду хозяйство, дела, подбиваю счета. У меня невысокая зарплата. Но я, — Максим обвёл глазами помещение, — могу приносить продукты. Кое-какие вещи, возможно, бытовую технику. В счёт оплаты. Вас устроит? Андрей Петрович невольно покраснел. Его бы устроило и задаром. - Конечно, Максим, — сказал он. — Спасибо. Жду вас завтра. *** - Литература это не только о чём написано, — говорил Андрей Петрович, расхаживая по комнате. — Это ещё и как написано. Язык, Максим, тот самый инструмент, которым пользовались великие писатели и поэты. Вот послушайте. Максим сосредоточенно слушал. Казалось, он старается запомнить, заучить речь преподавателя наизусть. - Пушкин, — говорил Андрей Петрович и начинал декламировать. «Таврида», «Анчар», «Евгений Онегин». Лермонтов «Мцыри». Баратынский, Есенин, Маяковский, Блок, Бальмонт, Ахматова, Гумилёв, Мандельштам, Высоцкий… Максим слушал. - Не устали? — спрашивал Андрей Петрович. - Нет-нет, что вы. Продолжайте, пожалуйста. *** День сменялся новым. Андрей Петрович воспрянул, пробудился к жизни, в которой неожиданно появился смысл. Поэзию сменила проза, на неё времени уходило гораздо больше, но Максим оказался благодарным учеником. Схватывал он на лету. Андрей Петрович не переставал удивляться, как Максим, поначалу глухой к слову, не воспринимающий, не чувствующий вложенную в язык гармонию, с каждым днём постигал её и познавал лучше, глубже, чем в предыдущий. Бальзак, Гюго, Мопассан, Достоевский, Тургенев, Бунин, Куприн. Булгаков, Хемингуэй, Бабель, Ремарк, Маркес, Набоков. Восемнадцатый век, девятнадцатый, двадцатый. Классика, беллетристика, фантастика, детектив. Стивенсон, Твен, Конан Дойль, Шекли, Стругацкие, Вайнеры, Жапризо. *** Однажды, в среду, Максим не пришёл. Андрей Петрович всё утро промаялся в ожидании, уговаривая себя, что тот мог заболеть. Не мог, шептал внутренний голос, настырный и вздорный. Скрупулёзный педантичный Максим не мог. Он ни разу за полтора года ни на минуту не опоздал. А тут даже не позвонил. К вечеру Андрей Петрович уже не находил себе места, а ночью так и не сомкнул глаз. К десяти утра он окончательно извёлся, и когда стало ясно, что Максим не придёт опять, побрёл к видеофону. - Номер отключён от обслуживания, — поведал механический голос. Следующие несколько дней прошли как один скверный сон. Даже любимые книги не спасали от острой тоски и вновь появившегося чувства собственной никчемности, о котором Андрей Петрович полтора года не вспоминал. Обзвонить больницы, морги, навязчиво гудело в виске. И что спросить? Или о ком? Не поступал ли некий Максим, лет под тридцать, извините, фамилию не знаю? Андрей Петрович выбрался из дома наружу, когда находиться в четырёх стенах стало больше невмоготу. - А, Петрович! — приветствовал старик Нефёдов, сосед снизу. — Давно не виделись. А чего не выходишь, стыдишься, что ли? Так ты же вроде ни при чём. - В каком смысле стыжусь? — оторопел Андрей Петрович. - Ну, что этого, твоего, — Нефёдов провёл ребром ладони по горлу. — Который к тебе ходил. Я всё думал, чего Петрович на старости лет с этой публикой связался. - Вы о чём? — у Андрея Петровича похолодело внутри. — С какой публикой? - Известно с какой. Я этих голубчиков сразу вижу. Тридцать лет, считай, с ними отработал. - С кем с ними-то? — взмолился Андрей Петрович. — О чём вы вообще говорите? - Ты что ж, в самом деле не знаешь? — всполошился Нефёдов. — Новости посмотри, об этом повсюду трубят. Андрей Петрович не помнил, как добрался до лифта. Поднялся на четырнадцатый, трясущимися руками нашарил в кармане ключ. С пятой попытки отворил, просеменил к компьютеру, подключился к сети, пролистал ленту новостей. Сердце внезапно зашлось от боли. С фотографии смотрел Максим, строчки курсива под снимком расплывались перед глазами. «Уличён хозяевами, — с трудом сфокусировав зрение, считывал с экрана Андрей Петрович, — в хищении продуктов питания, предметов одежды и бытовой техники. Домашний робот-гувернёр, серия ДРГ-439К. Дефект управляющей программы. Заявил, что самостоятельно пришёл к выводу о детской бездуховности, с которой решил бороться. Самовольно обучал детей предметам вне школьной программы. От хозяев свою деятельность скрывал. Изъят из обращения… По факту утилизирован…. Общественность обеспокоена проявлением… Выпускающая фирма готова понести… Специально созданный комитет постановил…». Андрей Петрович поднялся. На негнущихся ногах прошагал на кухню. Открыл буфет, на нижней полке стояла принесённая Максимом в счёт оплаты за обучение початая бутылка коньяка. Андрей Петрович сорвал пробку, заозирался в поисках стакана. Не нашёл и рванул из горла. Закашлялся, выронив бутылку, отшатнулся к стене. Колени подломились, Андрей Петрович тяжело опустился на пол. Коту под хвост, пришла итоговая мысль. Всё коту под хвост. Всё это время он обучал робота. Бездушную, дефективную железяку. Вложил в неё всё, что есть. Всё, ради чего только стоит жить. Всё, ради чего он жил. Андрей Петрович, превозмогая ухватившую за сердце боль, поднялся. Протащился к окну, наглухо завернул фрамугу. Теперь газовая плита. Открыть конфорки и полчаса подождать. И всё. Звонок в дверь застал его на полпути к плите. Андрей Петрович, стиснув зубы, двинулся открывать. На пороге стояли двое детей. Мальчик лет десяти. И девочка на год-другой младше. - Вы даёте уроки литературы? — глядя из-под падающей на глаза чёлки, спросила девочка. - Что? — Андрей Петрович опешил. — Вы кто? - Я Павлик, — сделал шаг вперёд мальчик. — Это Анечка, моя сестра. Мы от Макса. - От… От кого?! - От Макса, — упрямо повторил мальчик. — Он велел передать. Перед тем, как он… как его… - Мело, мело по всей земле во все пределы! — звонко выкрикнула вдруг девочка. Андрей Петрович схватился за сердце, судорожно глотая, запихал, затолкал его обратно в грудную клетку. - Ты шутишь? — тихо, едва слышно выговорил он. - Свеча горела на столе, свеча горела, — твёрдо произнёс мальчик. — Это он велел передать, Макс. Вы будете нас учить? Андрей Петрович, цепляясь за дверной косяк, шагнул назад. - Боже мой, — сказал он. — Входите. Входите, дети. Из раздела "Юмор" Зашел как-то на почту. Очередь, как в Мавзолей. Заходит девушка с ребенком на руках. Посмотрела на количество народа, вздохнула и встала в хвост очереди. Большинство людей — мужики, сделали вид, что её не заметили. Стоим. Работает одно окно — по полчаса каждого человека обслуживает. Ребенку в комбинезоне жарко — начал хныкать. Девушка его успокаивает. Я - второй в очереди, говорю: — Девушка, идите, я вас пропускаю! Очередь только этого и ждала… напали на меня, на девушку, раздавалось со всех сторон: «Понарожали, денег понахапали (наверное, имея в виду материнский капитал), молодая — постоит и т. п.» Девушка со своего края даже не сдвинулась. Слезы в глазах. — Спасибо, — говорит мне, — я постою. Мне похоронные деньги за мужа получить надо. Убили его в Дагестане… Такой тишины я не слышал давно. Встала кассир — огромная краснолицая тётка, вышла в холл, взяла у девушки квитанцию, и сама ей деньги вынесла.
×
×
  • Создать...